Впрочем, Александра Федоровна быстро успокоилась, и продолжила. — Нам необходимо подготовить жилье для сына и его будущей супруги. Государь решил, что жить они будут в Аничковом дворце. Я лично наблюдаю за наведением порядка во дворце, и обустройстве его всем необходимым для жизни наследника и его семьи. Вот там я могла бы принять вас без особых церемоний, неофициально. Тем более, как я поняла, — Александра Федоровна посмотрела на княгиню, — что остановились вы у любезной Ольги Степановны. А это всего в нескольких шагах от Аничкова дворца. Я буду там завтра днем, и пришлю к княгине слугу, который передаст вам мое приглашение.
Княгиня и Ольга раскланялись с императрицей, которая села в карету, и, помахав им на прощание рукой, отправилась в Зимний дворец.
А княгиня повернулась к Ольге, и с улыбкой сказала. — Итак, первое и очень важное знакомство состоялось. Теперь дело за вами. Я думаю, что если вы сумеете произвести впечатление на государыню, то перед вами откроется прямая дорога и к государю. Так что, ловите миг удачи!
Глава 5. "Визит чародеев"
Вот так, под песни "Любэ" они и доехали до квартиры Антона. Полковник все больше молчал, переваривая полученные в ходе сегодняшнего дня впечатления. Николай вел машину, а Шумилин размышлял о том, о чем он собирался говорить сегодня вечером с Ланским.
А разговор предстоял сложный. Александр понимал, что всего за сутки в голове и полковника все перемешалось. То, чему он учился всю жизнь, что он требовал от своих подчиненных, что, в свою очередь, требовал от них государь – все это теперь выглядело ненужным, игрушечным. Ланской видел воинов будущего, которых учили не красиво и браво маршировать, а убивать. То есть, делать то, что положено солдату на войне.
А что происходит в России во времена царствия Николая Павловича? А вот что – Шумилин вспомнил отчет Николая Кутузова, который был послан с сенатской ревизией в гарнизоны, чтобы увидеть состояние дислоцируемых там войск. Он писал буквально следующее: "…Принята метода обучения, гибельная для жизни человеческой. Солдаты тянут вверх и вниз в одно время: вверх для какой-то фигурной стойки, вниз для вытяжки ног и носков. Солдат должен медленно, с напряжением всех мускулов и нервов вытянуть ногу вполовину человеческого роста и потом быстро опустить ее, подавшись на нее всем телом; от этого вся внутренность, растянутая и беспрестанно потрясаемая, производит чахотки и воспалительные болезни, так что часто по-видимому ничтожная болезнь превращается в смертельную.
К этому, можно сказать, гибельному обучению присоединилась мысль пересоздать человека: требуют, чтобы солдат шагал в 1/2 аршина, когда Бог создал ему ноги шагать в аршин! Следовательно, к растяжению внутренностей присоединилось растяжение связок ножных. От этого войско не в состоянии будет делать тех изумительных переходов, которые делали солдаты времен Суворовских, никогда не имея отставших. Суворов говорил: "Солдата шаг аршин, при захождении 1,5 аршина". Следствие ныне принятой методы обучения можно видеть весной на площадях: солдат после всех вытяжек и растяжек, повторяемых несколько раз в день, по 2 часа на прием, идет в казармы, как разбитая на ноги лошадь! Присоединяя к этому дурное лечение и содержание солдат в госпиталях (из отчета армии за 1837 г. видно, что в госпиталях умирает 15-й человек, а в лазаретах – 28-й), надо удивляться, что не половина войска ежегодно уничтожается. Люди тысячами гибнут без ропота, но и без славы, а народ беспрестанно истощается рекрутскими наборами, повинностью самой тягостной и разорительной: она, выбирая из семейств лучших людей, приводит в бедность и семейства, и государство, теряющее производительные силы без пользы и славы для себя".
Да, вот так, вместо создания боеспособного войска, превосходный людской материал калечат, губят. А ради чего? Ради бравого прохождения на параде? А случись война?
А как учат? Шумилин вспомнил еще одного современника Ланского, который, правда, остался анонимом. В своем сборнике воспоминаний "За много лет" он писал: "Учить и бить, бить и учить были тогда синонимами, а для "ученья" пускали в ход кулаки, ножны, барабанные палки и все, что подвернулось под руки. Сечение розгами практиковалось сравнительно реже. Для этого требовалось больше времени и церемоний. Солдата било его ближайшее начальство: унтеры и фельдфебели, но били также и офицеры, потому что их самих били в школе, а потому они были убеждены, что того требует дисциплина".
Сидевший рядом с Шумилиным Ланской, заметив, что его спутник тоже о чем-то задумался, спросил Александра. — Скажите, уважаемый Александр Павлович, какие мысли мучают вас? Я же вижу по вашему лицу, что вы чем-то озабочены.
— Петр Петрович, — ответил Шумилин, — я думаю о том испытании, которое ждет Россию через тринадцать лет. А именно, о войне с коалицией европейских государств, в которой империя окажется без союзников, и потерпит поражение. Война, называемая в нашей истории Крымской, покажет, что "не все благополучно в Датском королевстве".
— А что именно послужило причиной этого поражения? — спросил Ланской, — ведь армия была любимым детищем государя, он не жалел для нее ничего, ни людей, ни денег. Да и к тому же войска неплохо показали себя во время войны с Персией и Турцией, при подавлении Польского мятежа.
— Персия и Турция – не тот противник, с которым было бы трудно воевать. А уж про поляков и говорить нечего. Но, если вы помните, при большом численном превосходстве и огромном перевесе в артиллерии, русские войска потратили целый год на то, чтобы справится с мятежной шляхтой.
Кстати, будет в истории России еще одна перед Крымской. Это так называемый Венгерский поход 1849 года. Тогда государь пришел на помощь императору Австрии Францу-Иосифу, и спас его империю от распада. Этот Венгерский поход обошелся России 708 человек убитыми, 10885 – умершими от ран и болезней и 47,5 миллионов рублей. А что взамен? В Крымскую войну спасенный государем Франц-Иосиф пригрозил России ударом в спину. И всю войну мы были вынуждены держать на границе с Австрией стотысячную группировку, чтобы "благодарные" австрияки не напали на нас.
Что толку в том, что государь потом ругал себя за то, что он помог неблагодарному юнцу, которого он почитал пятым сыном, а государыня перед смертью заявила, что умирая, она прощает "всех, кроме Австрии"…
— Александр Павлович, — с болью в голосе спросил Ланской, — так в чем наша ошибка, что мы делали не так, из-за чего Россия познала позор потери Севастополя?
— Петр Петрович, — ответил Шумилин, — первая ошибка – это авантюрная внешняя политика, которая стала причиной этой войны. Виновник – канцлер Нессельроде. Для него интересы России были вторичны, а сам он больше ориентировался на Вену, и в особенности, на венских банкиров Ротшильдов.
Именно его стараниями пустяковый, в принципе, спор о "святых местах" в Палестине был раздут до размеров всеевропейской проблемы. Именно он сумел довести отношения России и Турции до полного их разрыва. А ведь султан не был сторонником войны с Россией. И даже был готов пойти навстречу требованиям государя насчет "святых мест". Но Нессельроде нужна была война. По его совету в июне 1853 года русские войска были введены в Дунайские княжества, что, собственно, и стало тем самым "казусом белли".
Во-вторых, в неблагоприятном развитии событий виноват фельдмаршал Паскевич. Ведь именно он поддержал предложение Нессельроде о занятии этих проклятых Дунайских княжеств. Между прочим, Генеральный штаб рассматривал и другой вариант войны с Турцией. По нему Россия высаживала морской десант прямо на Босфоре. Всего 16 тысяч пехоты, две сотни казаков и 32 орудия. Это в первом броске. Потом десант должен был быть усилен. Учитывая, что в самом Стамбуле практически не было войск, захват столицы Турции был вполне реальным делом. Ну а потом, выдвижение к Дарданеллам, и после устройства там батарей, вход союзного флота в Черное море стал бы просто невозможен.